В этой статье речь пойдет о загадочной смерти свергнутого российского императора Петра III - внука Петра Великого, мужа Екатерины II
и отца Павла I.
До сих пор существует две основные версии о кончине императора Петра III:
rлавная -
утверждает, что в Ропше было совершено убийство (rлавными убийцами
традиционно считаются A.Г. Орлов и Ф.С. Барятинский);
второстепенная - не исключает смерть Петра III из-за болезни.
Недостаток источников до сих пор не позволяет заполнить пробел о том, что же произошло в Ропше и он заполняется домыслами того или иного автора, однако таинственная смерть Петра III дает повод подозревать Екатерину II в убийстве супруга…
Итак, все по порядку…
29 июня 1796 года, на следующий день после дворцового переворота
, Петр III подписал отречение, после чего был доставлен в Петергоф.
По дороге с ним случился обморок. Вот как описывает это событие французский дипломат Рюльер: «Как скоро увидела его армия, то единогласные крики: «Да здравствует Екатерина!» - раздались с разных сторон, и среди сих-то новых восклицаний, неистово повторяемых, проехав все полки, он лишился памяти.» 4
Датский дипломат Андреас Шумахер делает дополнение: «Император едва избежал опасности быть разнесенным в куски выстрелом из одной шуваловской гаубицы.» 6
Офицер ударил канонира шпагой по руке и тот выронил фитиль, что и спасло свергнутого императора от смерти…
Уже в Петергофе, с фаворитки Петра III Воронцовой, когда она выходила из кареты, солдаты оборвали знаки ордена
святой Екатерины. Самому же императору, когда он остался один, солдаты приказали раздеться и он «…сорвал с себя ленту, шпагу и платье, говоря: «Теперь я в ваших руках». Несколько минут сидел он в рубашке, босиком, на посмеяние солдатам…» 4
«Офицеры, которым было поручено его сторожить, самым грубым образом оскорбляли его…
Меня уверяют, что разнузданные солдаты с особой злобой вымещали на узнике за все сделанные Петром III глупости и нелепости,» - это уже из донесения в Париж французского дипломата Лорана Беранже.
Никита Панин, один из заговорщиков и воспитатель цесаревича Павла, самолично отобрал «батальон в триста человек» для охраны свергнутого императора, «чтобы отвратить пьяных и усталых солдат от возможности покушения».
Свергнутый император Петр III чуть ли не на коленях умолял Панина, чтобы его фаворитку Елизавету Воронцову оставили с ним, однако ему было в этом отказано…
Почему же свергнутого Петра III отослали из Петергофа в Ропшу и почему Екатерина II с ним не повидалась?
Это можно объяснить обстановкой, царившей в Петергофе после переворота, о чем хорошо свидетельствует сама Екатерина в одном из писем своему бывшему другу сердца Станиславу Понятовскому.
Вот что она пишет: «Поскольку было 29-е, день Святого Петра, необходим был парадный обед в полдень». Однако пока его стряпали и накрывали праздничные столы, солдатам показалось, что кто-то из вельмож стремится примирить Екатерину II с привезённым в резиденцию мужем. Подозрения легли на старика-фельдмаршала Никиту Юрьевича Трубецкого, которого гвардейцы не любили.
«Они стали приставать ко всем проходившим мимо - к гетману, к Орловым» и требовать государыню. Солдатская логика была очень проста: князь Трубецкой старается, «чтобы ты погибла - и мы с тобой, но мы его разорвём на куски».
Екатерина подчёркивала, что это были «их подлинные слова» и она повелела фельдмаршалу немедленно уехать, пока сама будет «обходить войска пешком», и тот «в ужасе умчался в город» 3 .
Что немаловажно, Трубецкой не сомневался в исполнении угрозы, да и сама Екатерина II считала её осуществимой, так как отправилась лично успокоить полки. Кто знает, как бы развивались события, если бы гвардейцы узнали, что «Матушка» встречается со свергнутым императором?
Солдат можно понять: в августейшей чете ещё мог возродиться мир, а нарушителям присяги пришлось бы заплатить своими головами. Поэтому, одного слуха хватило бы, чтобы спровоцировать «помирающую от страха», хмельную массу на расправу.
Тогда бы «разорвали на куски» уже не Трубецкого...
Чтобы предотвратить расправу над свергнутым императором, Екатерина и отправила Петра в сопровождении Алексея Орлова, четырех офицеров и отряда из тщательно отобранных солдат в Ропшу, как она сама писала, «в место… уединенное и весьма приятное»...
Однако ситуация в Петергофе не была единственной причиной, имелось и другое основание для отказа императрицы от встречи с мужем. Петру Фёдоровичу перед его отречением были даны конкретные обещания относительно его будущего.
«Пётр, отдаваясь добровольно в руки своей супруги, был не без надежды» 3 , - заметил секретарь французского посольства Клод Рюльер.
В частности, Петр III полагал, что его отпустят в Голштинию, но сама государыня никаких обещаний не давала и уже 29 июня в Петергофе она приняла решение не отпускать мужа в Германию, а заключить в Шлиссельбург…
Поэтому Екатерина II и не торопилась встречаться с мужем, так как ей бы предстояло или подтвердить обязательства, или отказать. Отказ мог бы возбудить у Петра бурю эмоций, а его следовало как можно быстрее и без скандала отправить из резиденции, где безопасность монарха ничем не гарантировалась.
В это время свергнутый император Петр III находился в крайне тяжёлом состоянии, так как переворот оказал на слабонервного и очень чувствительного Петра ужасное воздействие.
Ни один из наблюдателей, как бы он ни относился к происходящему, не сообщал, что свернутый император вёл себя мужественно или хотя бы достойно.
Австрийский посол граф Марси д’Аржанто сообщал в Вену следующее: «Во всемирной истории
не найдется примера, чтобы государь, лишаясь короны и скипетра, выказал так мало мужества и бодрости духа, как он, царь, который всегда старался говорить так высокомерно; при своем же низложении с престола поступил до того мягко и малодушно, что невозможно даже описать.» 2
Мыза Ропша, которую Екатерина II выбрала для содержания свергнутого супруга, принадлежала гетману Кириллу Григорьевичу Разумовскому. Дом был невелик и представлял собой вытянутую анфиладу комнат по обе стороны от центрального зала. Две из них отвели узнику, поместив в его покоях пару офицеров - по одному у каждой двери.
Внешнюю охрану здания несли солдаты.
Есть все основания предполarать, что Екатерина, отправляя
сопровождавшую караульную команду, давала наставления ее
начальнику и офицерам о необходимости цивилизованноrо обращения с заключенным. 11
Вечером 29 июня 1762 года свергнутый император прибыл к месту заключения. С ним остался только один камер-лакей Алексей Маслов, а двое других, чтобы не сопровождать свергнутого господина, сказались больными.
30 июня у императора на нервной почве начались геморроидальные колики, которыми он страдал давно.
К ним прибавилось расстройство желудка. Накануне он практически ничего не ел, в Петергофе же, по сведениям Шумахера, выпил только стакан вина, смешанного с водой.
«При своём появлении в Ропше он уже был слаб и жалок. У него тотчас же прекратилось сварение пищи, обычно проявлявшееся по несколько раз на дню, и его стали мучить почти непрерывные головные боли» 6 .
У Петра был очень строгий режим содержания: ему не разрешали ни гулять по саду, ни даже выглядывать во двор. Окна постоянно оставались завешанными, выход в смежную комнату также был запрещен.
Даже справлять нужду узник был должен в присутствии часового, что при поносе было особенно тяжело и унизительно...
Далее Шумахер сообщает об очередном случае издевательства над Петром III.
«Однажды вечером... он играл в карты с Орловым. Не имея денег, он попросил Орлова дать ему немного. Орлов достал из кошелька империал и вручил его императору, добавив, что тот может получить их столько, сколько ему потребуется.
Император... тотчас же спросил, нельзя ли ему немного погулять по саду, подышать свежим воздухом. Орлов ответил «да» и пошёл вперёд, как бы для того, чтобы открыть дверь, но при этом мигнул страже, и она тут же штыками загнала императора обратно в комнату.
Это привело государя в такое возбуждение, что он проклял день своего рождения и час прибытия в Россию, а потом стал горько рыдать» 6 .
Официальная версия смерти Петра III была изложена в Манифесте 7 июля 1762 года: «Объявляем через сие всем верным подданным. В седьмой день после принятия Нашего Престола Всероссийского получили Мы известие, что бывший Император Пётр Третий обыкновенным и прежде часто случавшимся ему припадком геморроидическим впал в прежестокую колику...
К крайнему Нашему прискорбию и смущению сердца, вчерашнего дня получили Мы другое [известие], что он волею Всевышнего Бога скончался. Чего ради Мы повелели тело его перевести в монастырь Невский, для погребения».
Что же произошло в Ропше?
«Матушка милостивая Государыня. Как мне изъяснить, описать, что случилось: не поверишь верному своему рабу, но как перед Богом скажу истину.
Матушка! Готов идти на смерть, но сам не знаю, как эта беда случилась. Погибли мы, когда ты не милуешь.
Матушка, его нет на свете.
Но никто сего не думал, и как нам задумать поднять руки на Государя!
Но, Государыня, свершилась беда. Мы были пьяны, и он тоже. Он заспорил за столом с князем Фёдором, не успели мы разнять, а его уже и не стало.
Сами не помним, что делали; но все до единого виноваты, достойны казни.
Помилуй меня, хотя для брата.
Повинную тебе принёс, и разыскивать нечего.
Прости или прикажи скорее окончить.
Свет не мил, прогневили тебя и погубили души на век» 7 .
Это письмо, якобы написанное Алексеем Орловым Екатерине II из Ропши и сохранившееся только в копии, очень длительное время считалось описанием истинной причины смерти Петра III.
Ведь, на самом деле, это очень эмоциональный текст и Орлов обрисовал сам несчастный случай, явно недопонимая, как тот совершился...
А. Б. Каменский, биограф Екатерины II, реконструировал ход событий следующим образом: во время обеда между подвыпившими караульными и узником завязалась ссора и драка. По своей природе Пётр был труслив и нападение на него здоровенных гвардейцев должно было его смертельно испугать, результатом чего стал апоплексический удар.
Вероятнее всего, сама Екатерина внутренне следовала именно этой версии, отмечая в своем письме к Понятовскому, что на четвёртый день Пётр III «пил непрерывно, ибо у него было всё, кроме свободы».
Может быть, гневные жалобы на заключение, а затем нападки на офицеров: зачем не дают ему гулять и притесняют - и послужили предлогом к драке.
В 1768 году Екатерина II в письме Дени Дидро делала такой вывод о случившемся: «Во всём этом не было коварства, а всему причиною дурное поведение известной личности, без чего, конечно, с ним ничего не могло бы случиться».
Но в этой истории есть один эпизод, который не укладывается в это описание случившегося. Из второго, предыдущего последнему, письма Алексея Орлова от 3 июля можно сделать вывод, что Пётр уже не вставал: «А он сам теперь так болен, что не думаю, чтоб он дожил до вечера, и почти совсем уже в беспамятстве».
А потом вдруг застолье, «непрерывное» питьё. С кем, с человеком в состоянии беспамятства?
Следовательно, вполне справедливо, возникает вопрос: а была ли трапеза?
И вот тут-то на помощь приходит дающая всему объяснение версия Рюльера: Алексей Орлов и статский советник Григорий Николаевич Теплов, приближённый гетмана Разумовского, вначале попробовали отравить Петра III, а вслед за тем задушили его.
Происходило это так: они «пришли вместе к несчастному государю и объявили, что намерены с ним обедать. По обыкновению русскому перед обедом подали рюмку с водкою, и подставленная императору была с ядом.
Потому ли, что они спешили доставить свою новость, или ужас злодеяния понуждал их торопиться, через минуту они налили ему другую.
Уже пламя распространилось по его жилам, и злодейство, изображённое на их лицах, возбудило в нём подозрение - он отказался от другой; они употребили насилие, а он против них оборону...
Обвязав и стянувши салфеткою шею сего несчастного императора (между тем как Орлов обеими коленями давил ему на грудь и запер дыхание), таким образом его душили, и он испустил дух в руках их» 4 .
Это описание стало известно раньше других источников и использовалось гораздо чаще.
Андреас Шумахер в своих «Записках» настаивал на своей версии. По ней получалось, что «один принявший русскую веру швед из бывших лейб-компанцев - Швановиц, человек очень крупный и сильный, с помощью ещё некоторых других людей жестоко задушил императора ружейным ремнём.
О том, что этот несчастный государь умер именно такой смертью, свидетельствовал вид бездыханного тела, лицо у которого было черно, как это обычно бывает у висельников или задушенных...
Можно уверенно утверждать, что были использованы и другие средства, чтобы сжить его со света, но они не удались. Так, статский советник доктор Крузе приготовил для него отравленный напиток, но император не захотел его пить. Вряд ли я заблуждаюсь, считая этого статского советника и ещё нынешнего кабинет-секретаря императрицы Григория Теплова главными инициаторами этого убийства...
3 июля этот подлый человек поехал в Ропшу, чтобы подготовить всё к уже решённому убийству императора.
4 июля рано утром лейтенант князь Барятинский прибыл из Ропши и сообщил обер-гофмейстеру Панину, что император мёртв» 6 .
В результате гипотезы о намеренном убийстве свергнутого императора Петра III встал вопрос о причастности Екатерины к произошедшему. Ведь бояться восстановления свергнутого самодержца на троне и отдать приказ об его убийстве - разные вещи.
К тому же, убийство Петра III бросало тень не только на Екатерину, но и на Орловых, ее ближайших помощников, вина которых лишала их любви и доверия, а следовательно, и поддержки солдат…
И уже 31 июля голландский резидент Мейнерцгаген сообщал на родину, что во время очередного ночного волнения Алексей Орлов, который вышел успокаивать разбушевавшихся солдат, был изруган и едва не побит. Его называли «изменником и клялись, что никогда не допустят, чтобы он надел на себя царскую шапку».
Хотя голландец и ошибся - о браке мечтал брат Алексея Григорий – это все-таки показательный пример отношения к Орловым после убийства Петра III: из вчерашних кумиров они превратились в «изменников»...
«Я не верю, - писал Беранже 23 июля, - что принцесса сия столь злосердечна, чтобы быть причастной к смерти царя. Но поелику глубочайшая тайна всегда будет скрывать от общества истинного вдохновителя ужасного сего покушения, подозрения так и останутся на императрице, которой достался плод от содеянного» 8 .
Золотые слова...
Шумахер сделал попытку намекнуть на «вдохновителя»: «Нет, однако, ни малейшей вероятности, что это императрица велела убить своего мужа. Его удушение, вне всякого сомнения, дело некоторых из тех, кто вступил в заговор против императора и теперь желал навсегда застраховаться от опасностей, которые сулила им и всей новой системе его жизнь, если бы она продолжалась» 6 .
По мнению многих современников Екатерины II, смерть Петра была выгодна ей, так как раз и навсегда снимала вопрос о потенциальном перевороте в его пользу.
Однако, как уже было сказано выше, простой и безопасный способ уничтожить бывшего императора был в ходе переворота, особенно 29 июня, после отречения, по прибытии его в Петергоф. Ведь пьяная толпа солдат запросто могла растерзать свергнутого императора, да и винить бы в этом случае было некого – подданные восстали…
Почему же Екатерина не воспользовалась таким удобным и естественным, в плане списания ответственности за убийство, случаем, а наоборот, отправила свергнутого мужа подальше от разъяренной толпы?
Возможно, Екатерина рассчитывала избавиться от Петра попозже, когда пройдет время, войска успокоятся, а она укрепится на престоле?
Списать же все можно было на слабое здоровье свергнутого мужа, не выдержавшего заточения в Шлиссельбурге…
Существует также версия, что Петр III был убит в ситуации, которая грозила его освобождением.
Инструкции по содержанию Петра III не сохранились, но аналогичные документы того времени создавались по подобию предшествующих такого же содержания. Единственным царственным узником до Петра III был Иван Антонович и вследствие этого указы Екатерины Алексею Орлову относительно арестанта в Ропше должны были хотя бы отчасти повторять предписания по присмотру за «безымянным колодником» Иваном Антоновичем...
В именном же указе Петра III капитану князю Чурмантееву прямо говорилось о том, чтобы покончить с Иваном при попытке его захвата: «Буде сверх нашего чаяния кто б отважился арестанта у вас отнять, в таком случае противиться, сколько можно и арестанта живого в руки не отдавать».
Думается, что аналогичный пункт был предусмотрен и в инструкциях Алексею Орлову в отношении Петра III…
А. Б. Каменский рассуждал: «Убивать его... имело бы смысл лишь в одном случае - в случае острой опасности контрпереворота, но такой опасности явно не было» 9 .
Однако многие исследователи не согласны с ним: волнения среди полков в то время продолжались и порой принимали угрожающие формы.
Рюльер писал: «Уже прошло 6 дней после революции: и сие великое происшествие казалось конченным так, что никакое насилие не оставило неприятных впечатлений...
Но солдаты удивлялись своему поступку и не понимали, что привело их к тому, что они лишили престола внука Петра Великого и возложили его корону на немку...
Матросы, которых не прельщали ничем во время бунта, упрекали публично в кабачках гвардейцев, что они за пиво продали своего императора...
В одну ночь приверженная к императрице толпа солдат взбунтовалась от пустого страха, говоря, что их матушка в опасности. Надлежало её разбудить, чтобы они её видели.
В следующую ночь новое возмущение, ещё опаснее - одним словом, пока жизнь императора подавала повод к мятежам, то думали, что нельзя ожидать спокойствия» 4 .
Шумахер также сообщал о разногласиях в гвардейских частях в процессе самого переворота: «Между Преображенским и Измайловским полками уже царило сильное соперничество» 6 .
Вернувшись в столицу, многие остыли. Преображенский полк был отодвинут от привычного лидерства, армейские части, флотские экипажи и, как вскоре оказалось, Артиллерийский корпус вообще не высказались.
Ситуация была полна неожиданностями…
Беранже в донесении 10 августа сообщал о решении устранить Петра III: «Это последнее решение было принято по причине раскрытия заговора и особенно потому, что Преображенский полк должен был вызволить Петра III из тюрьмы и восстановить его на престоле». 10
Сегодня мы не имеем информации, соответствовали ли сведения дипломата реальности, но известно, что в то время столицу продолжало лихорадить.
Одного лишь подозрения в намерении преображенцев или иного полка освободить императора было достаточно для решения его участи...
Может быть, заговорщики решили дело между собой, не ставя в известность императрицу. Ведь налицо было волнение в полках, а на руках была инструкция с четкими указаниями.
Теплов отправился с Крузе и Шванвичем в Ропшу, где поставил Алексея Орлова в известность о ситуации в Петербурге, которая соответствовала пункту инструкции «живого в руки не отдавать».
Информация о том, что Преображенский полк якобы готов освободить государя, подтолкнула к развязке...
Но офицеру благородного происхождения понимать руку на царя не годилось и Орлов должен был спросить, кто исполнит дело. Крузе и Шванвич были наготове. Алексей пропустил их к арестанту, в этом и состояла его вина.
Вероятно, с точки зрения убийц было бы проще дать арестанту под видом лекарства медленно действующий яд, а самим уехать, оставив Алексея разбираться с последствиями. Но, видимо, они спешили, потому что, когда не подействовал мгновенный яд, задушили императора.
Такая поспешность говорит об угрозе и, возможно, опасность нападения на Ропшу представлялась тогда все-таки реальной.
Беранже пишет, что он считал, что Екатерина не знала о случившемся 24 часа, Шумахер - трое суток. Сразу же после возвращения из Петергофа Екатерина II 1, 2, 3, 4 и 6 июля принимала участие в заседаниях Сената. Может быть ее отсутствие на заседаниях 5 июля и подтверждает тот факт, что 4 июля она узнала о смерти Петра, а 5 июля она не нашла в себе сил появиться перед Сенатом...
4 июля гетман Разумовский был назначен командовать Петербургским гарнизоном, отсюда можно сделать вывод, что Екатерина продолжала считать Кирилла Григорьевича надёжным и лично преданным ей человеком.
9 августа в письме Станиславу Понятовскому Екатерина сообщала о своих новых статс-секретарях: «Теплов хорошо мне служит», а 12 сентября о Разумовском и Никите Ивановиче: «Гетман всё время со мной, а Панин - самый ловкий, самый рассудительный, самый усердный мой придворный».
И тут же мельком: «Все покойны, прощены, выказывают свою преданность родине».
Следовательно, императрица Екатерина II не считала Теплова, Разумовского и Панина злостными негодяями.
Сложившаяся в тот момент ситуация служила оправданием их действий.
Екатерина II в этой истории получила драгоценный опыт - не на всех документах можно ставить своё имя…
В исторической литературе зафиксировано несколько версий,
излагающих обстоятельства убийства rосударя, но
самое любопытное заключается в том, что ни один из мемуаристов
не был очевидцем сцены убийства.
Копия же письма А. Орлова появилась на свет через 34 года после смерти Петра III, а о самом подлиннике при жизни Екатерины не было сказано ни слова.
На протяжении более двух веков А. Орлову приписывалось caмовольное злодейское убийство cвepгнyтoгo императора Петра III, но публикации последних лет О.А. Иванова, а также
впервые изданная под названием «Браунгшвейское семейство» рукопись историка XIX века М. Корфа, позволяют совершенно по другому
посмотреть не только на используемую в качестве историческоrо
документа копию письма А. Орлова, в котором он сообщал об убийстве
Петра III, но и на последние минуты жизни императора.
В историческом исследовании О.Л. Иванова, которое основано на подлинных архивных материалах, записках, письмах и мемуарах современников, приводится большое количество аргументов, позволяющих утверждать, что наперекор традиционной точке зрения известное письмо А. Орлова, якобы всю жизнь хранившееся в шкатулке Екатерины II, есть не что иное, как фальшивка...
Вот основные доводы О.Л. Иванова:
1. Первоисточник (письмо А. Орлова Екатерине II с сообщением об убийстве императора) якобы уничтожен сразу после смерти Екатерины II, не найдена также и копия письма, снятая Ф. Ростопчиным (существуют списки с нее, принимаемые за ростопчинскую копию).
2. В комментарии, который сопровождает «ростопчинскую копию», умалчивается о двух предыдущих письмах Алексея Орлова, подлинность которых не подлежит сомнению.
3. В период с 29 июня по 2 июля разные источники сообщают о нарастающем болезненном состоянии Петра.
4. На редкость осведомленный датский посланник Шумахер, к словам которого прислушивались именитые историки и который в деле изоляции Петра III был весьма заинтересованным лицом, ведь военные действия против его страны по воле Петра должны были вот-вот начаться, утверждает, что 3 июля в Ропшу был отправлен гоф-хирург Паульсен. Но что самое интересное, у него не было лекарств, зато были «инструменты и предметы, необходимые для вскрытия и бальзамирования мертвого тела»!
5. Орфография «копии Ростопчина» основательно отличается от двух подлинных предыдущих писем А. Орлова. В «копии» вызывает недоумение недопустимо фамильярное обращение к императрице на «ты».
Эта фальшивка, которая была сочинена Ф. Ростопчиным, позволила Павлу I
накануне собственной коронации очистить запятнанную кровью отца корону Российской империи.
От чего же в действительности наступила смерть свергнутого императора Петра III теперь вряд ли могли бы сказать специальные медицинские исследования, так как никаких документов о результатах вскрытия не сохранилось, да и не известно, были ли такие документы вообще...
Тело бывшего государя для прощания и поклонения было привезено и выставлено в покоях, которые ранее служили для той же цели при похоронах Анны Леопольдовны и великой княжны мертворожденной Анны Петровны, дочери Екатерины.
Покойный император Петр III, не успевший даже принять необходимый для всех взошедших на российское царство обряд коронования, был одет «в светло-голубой мундир голштинских драгун с белыми отворотами», кисти рук были спрятаны в краги, ордена
его решили не показывать публике.
Кое-кто из очевидцев утверждал, что на теле Петра заметны были следы удушения, но останавливаться около гроба было запрещено, дежурившие офицеры поторапливали: «проходите, проходите».
Отпевание совершалось в Благовещенской церкви монастыря 10 июля, здесь же останки Петра предали земле, «против царских дверей, тотчас позади могилы Анны Леопольдовны».
Екатерина II последовала настойчивому совету заботящегося о ее здоровье Сената и на погребении Петра III не присутствовала...
Источники информации:
1.
Елисеева «Все покойны, прощены…»
2.
Брикнер «История Екатерины Второй»
3.
Понятовский «Мемуары»
4.
Рюльер «История и анекдоты революции в России в 1762 г.»
5.
Сайт «Калейдоскоп тайного, непознанного и загадочного»
6.
Шумахер «История низложения и гибели Петра III»
7.
«Письма графа А. Г. Орлова Екатерине II»
8.
Тургенев «Русский двор в XVIII веке»
9.
Каменский «Под сению Екатерины…»
10.
Сборник РИО
11. Полушкин «Орлы императрицы»
Отношения Екатерины и Петра III не сложились с самого начала. Супруг не только завел себе многочисленных любовниц, но и открыто заявил, что намеревается развестись со своей женой ради Елизаветы Воронцовой. От Екатерины ждать поддержки не приходилось.
Петр III и Екатерина II
Заговор против императора начали готовить еще до его восхождения на престол. Канцлер Алексей Бестужев-Рюмин питал по отношению к Петру самые неприязненные чувства. Особенно раздражал его тот факт, что будущий правитель открыто симпатизирует прусскому королю. Когда императрица Елизавета Петровна тяжело заболела, канцлер стал готовить почву для дворцового переворота и написал генерал-фельдмаршалу Апраксину, чтобы тот возвращался в Россию. Елизавета Петровна оправилась от болезни и лишила канцлера чинов. Бестужев-Рюмин попал в немилость и не закончил свое дело.
Во время правления Петра III в армии были введены прусские порядки, что не могло не вызвать возмущение офицеров. Стоит отметить, что император не делал никаких попыток познакомиться с русскими обычаями и игнорировал православные обряды. Заключение мира с Пруссией в 1762 году, по которому Россия добровольно отдавала Восточную Пруссию, стало еще одной причиной недовольства Петром III. Кроме того, император намеревался направить гвардию в датский поход в июне 1762 года, цели которого офицерам были совершенно непонятны.
Елизавета Воронцова
Заговор против императора организовали офицеры гвардии, в том числе — Григорий, Федор и Алексей Орловы. В связи с противоречивой внешней политикой Петра III к заговору подключились многие чиновники. Кстати, правителю поступали сообщения о готовящемся перевороте, однако он не воспринимал их всерьез.
Алексей Орлов
28 июня 1762 года (по старому стилю) Петр III отправился в Петергоф, где его должна была встречать супруга. Однако Екатерины там не оказалось — ранним утром она уехала в Петербург с Алексеем Орловым. Ей присягнули гвардия, сенат и синод. В критической ситуации император растерялся и не последовал здравому совету бежать в Прибалтику, где размещались верные ему части. Петр III подписал отречение от престола и в сопровождении гвардейцев был доставлен в Ропшу.
6 июля 1762 года (по старому стилю) он скончался. Историки единогласны во мнении, что Екатерина не отдавала приказ убить Петра, в то же время специалисты подчеркивают, что она и не предупредила эту трагедию. По официальной версии, Петр умер от болезни — при вскрытии якобы были обнаружены признаки дисфункции сердца и апоплексии. Но вероятнее всего его убийцей был Алексей Орлов. Похоронили Петра в Александро-Невской лавре. Впоследствии несколько десятков человек выдавали себя за спасшегося императора, наиболее известным из них стал предводитель Крестьянской войны Емельян Пугачев.
21 февраля 1728 года родился российский император Петр III. В начале своего правления он предпринял ряд шагов, которые расположили к нему знать: из ссылки вернулись опальные дворяне, прекратила...
21 февраля 1728 года родился российский император Петр III. В начале своего правления он предпринял ряд шагов, которые расположили к нему знать: из ссылки вернулись опальные дворяне, прекратила свое существование Тайная канцелярия розыскных дел, было усилено крепостное право. Дворяне освобождались от обязательной гражданской и военной службы.
Тем не менее, Петр за свое непродолжительное правление сумел настроить против себя многих высокопоставленных военных и государственных деятелей. Закончилось дело дворцовым переворотом. О том, кто убил императора, спорят до сих пор.
Отношения Екатерины и Петра III не сложились с самого начала. Супруг не только завел себе многочисленных любовниц, но и открыто заявил, что намеревается развестись со своей женой ради Елизаветы Воронцовой. От Екатерины ждать поддержки не приходилось.
Петр III и Екатерина II
Заговор против императора начали готовить еще до его восхождения на престол. Канцлер Алексей Бестужев-Рюмин питал по отношению к Петру самые неприязненные чувства. Особенно раздражал его тот факт, что будущий правитель открыто симпатизирует прусскому королю. Когда императрица Елизавета Петровна тяжело заболела, канцлер стал готовить почву для дворцового переворота и написал генерал-фельдмаршалу Апраксину, чтобы тот возвращался в Россию. Елизавета Петровна оправилась от болезни и лишила канцлера чинов. Бестужев-Рюмин попал в немилость и не закончил свое дело.
Во время правления Петра III в армии были введены прусские порядки, что не могло не вызвать возмущение офицеров. Стоит отметить, что император не делал никаких попыток познакомиться с русскими обычаями и игнорировал православные обряды. Заключение мира с Пруссией в 1762 году, по которому Россия добровольно отдавала Восточную Пруссию, стало еще одной причиной недовольства Петром III. Кроме того, император намеревался направить гвардию в датский поход в июне 1762 года, цели которого офицерам были совершенно непонятны.
Елизавета Воронцова
Заговор против императора организовали офицеры гвардии, в том числе - Григорий, Федор и Алексей Орловы. В связи с противоречивой внешней политикой Петра III к заговору подключились многие чиновники. Кстати, правителю поступали сообщения о готовящемся перевороте, однако он не воспринимал их всерьез.
Алексей Орлов
28 июня 1762 года (по старому стилю) Петр III отправился в Петергоф, где его должна была встречать супруга. Однако Екатерины там не оказалось - ранним утром она уехала в Петербург с Алексеем Орловым. Ей присягнули гвардия, сенат и синод. В критической ситуации император растерялся и не последовал здравому совету бежать в Прибалтику, где размещались верные ему части. Петр III подписал отречение от престола и в сопровождении гвардейцев был доставлен в Ропшу.
6 июля 1762 года (по старому стилю) он скончался. Историки единогласны во мнении, что Екатерина не отдавала приказ убить Петра, в то же время специалисты подчеркивают, что она и не предупредила эту трагедию. По официальной версии, Петр умер от болезни - при вскрытии якобы были обнаружены признаки дисфункции сердца и апоплексии. Но вероятнее всего его убийцей был Алексей Орлов. Похоронили Петра в Александро-Невской лавре. Впоследствии несколько десятков человек выдавали себя за спасшегося императора, наиболее известным из них стал предводитель Крестьянской войны Емельян Пугачев.
Подлинная картина гибели Петра III до сих пор остается предметом размышлений и дискуссий историков. В довольно узком кругу источников, проливающих свет на обстоятельства этой трагедии, значительное место принадлежит свидетельствам французских наблюдателей.Сегодня представляется возможность ввести в поле зрения исследователей еще одно описание убийства Петра III, вышедшее из-под пера французского дипломата тридцать пять лет спустя после произошедшей трагедии. Документ, о котором пойдет речь ниже, не вошел в состав большого свода материалов французской дипломатической переписки, опубликованного в Сборнике Русского Исторического общества. В 1839 году А.И. Тургенев преподнес императору Николаю I шесть томов копий документов, «частью в выписках, частью в полных депешах», приобретенных им у наследников французского дипломата А.-Б. Кайяра. По высочайшему повелению, в течение двух лет князь А.Н. Голицын и граф К.В. Нессельроде изучали это собрание, после чего было принято решение, что публиковать рукописи из архива Кайяра нельзя «в виду того, что они исполнены оскорбительными на счет русской нации отзывами и что, за исключением всего, что находится в них непристойного и даже обидного для чести имени русского, очень мало останется таких статей, публикация которых может принести какую-либо пользу в историческом отношении»".
Возможно, в составе коллекции рукописей, приобретенной А.И. Тургеневым, присутствовала копия документа, оригинал которого был обнаружен автором данной публикации в Национальном архиве Франции. Он представляет собой донесение министру внешних сношений французской республики ее представителя в Берлине гражданина Кайяра. Французский дипломат посвящает свою депешу от 29 фримера 5-го года (19 декабря 1797 года) текущим событиям в России и, в частности, пишет: «Павел I восстановил имя своего отца в перечне императоров, из которого Екатерина II его вычеркнула. Барятинский, гофмаршал, является братом бывшего представителя России в Париже. Это именно он первым наложил руки на несчастного Петра III в Ропше, куда его завлекли во время охоты. Этот несчастный государь, несмотря на предпринятые усилия одурманить ему голову многими винами, отверг отравленный напиток, будучи настороженным его горьким и обжигающим вкусом, с силой оттолкнул стол, крикнув: «Злодеи, вы хотите меня отравить».
 |
Антуан-Бернар Кайяр (1737-1807) - профессиональный дипломат, друг и однокашник крупного государственного деятеля А.-Р.-Ж. Тюрго, который доверил ему пост секретаря французских дипломатических миссий в Касселе (1773), Копенгагене (1775), а затем в Санкт-Петербурге. В столицу российской империи он прибыл в 1780-м г. вместе с маркизом де Верак, а в 1783-1784 году возглавлял французское посольство в России. Позднее он станет полномочным представителем в Берлине (1795), где добьется от Пруссии признания левого берега Рейна границей французской республики. В период Консулата А.-Б. Кайяр назначается директором архива внешних сношений и одно время исполняет обязанности министра иностранных дел. Его перу принадлежало историческое сочинение «Воспоминания о революции в Голландии в 1787 году».
Итак, автор интересующего нас документа появился в Петербурге в 1780 году и не мог быть очевидцем описываемых им событий. Не называет он и тот источник, из которого была почерпнута столь конфиденциальная информация. Вполне очевидно, что сведения получены не «из первых рук», так как в противном случае речь не шла бы об охоте как поводе для поездки в Ропшу. Возможно, источником этих сведений явился сам Орлов. Как отмечает его биограф, девять лет спустя после трагедии в Ропше Алексей Григорьевич находился проездом в Вене. «Хотя никто не рисковал заговорить с ним о смерти Петра III, - писал французский поверенный в делах при венском дворе Дюран герцогу де ля Вриллеру 4 мая 1771 года, - он по собственному побуждению коснулся этой ужасной материи, и он говорил много раз, что для человека столь гуманного было очень печально оказаться вынужденным делать то, чего от него требовали». Судя по безличной формулировке, использованной автором письма, Орлов не указал, от кого именно исходило это требование - от императрицы Екатерины Алексеевны или, как предполагают некоторые современные исследователи, от Никиты Ивановича Панина. Секретарь саксонского посольства в Петербурге Хельбиг также засвидетельствовал в «Биографии Петра III», что много лет спустя в Вене Алексей Орлов рассказывал об убийстве в Ропше с «будоражащей чистосердечностью». Возможно, версия развития событий в ропшинском дворце, изложенная А.-Б. Кайаром, и явилась следствием того широкого отклика, который получили в Европе откровения Алексея Григорьевича.
Французский дипломат оценивает как литературное сочинение только что опубликованные мемуары К.-К. Рюльера (1735-1791). Клод-Карломан де Рюльер - одаренный беллетрист, удостоенный похвалы Вольтера, с 1760 года находился в Петербурге в качестве секретаря французского посла. Вернувшись на родину спустя два года, Рюльер написал воспоминания о дворцовом перевороте в России, которые рассматриваются исследователями как один из основных мемуарных источников сведений об этих событиях. О сочинении Рюльера Екатерина II узнала от Фальконе через Дидро и отметила: «Мудрено секретарю посольства иначе как воображением знать обстоятельно вещи, как они суть...» Тем не менее, ею были предприняты энергичные, но безуспешные попытки приобрести рукопись Рюльера или по крайней мере не допустить ее издания. При жизни императрицы мемуары французского дипломата не увидели свет, а были опубликованы во Франции в 1797году. В том же году книга достигает России и подвергается запрету. В рапорте петербургской цензуры от 24 октября 1797 года указывалось, что «сия... История... наполнена повествований ложных и оскорбительных для императорских лиц». Достаточно резко высказался ознакомившийся с одним из списков этих мемуаров Людовик XVI: «Сочинение г-на де Рюльера представляет собою собрание анекдотов, настолько баснословных и противоречивых, что заслуживает скорее название исторического романа, чем мемуаров».
Действительно, обилие анекдотов, а также экспрессивность описания сцен и персонажей роднят эти мемуары с произведениями беллетристики. Однако многими историками сочинение Рюльера рассматривалось как заслуживающий уважение источник сведений о перевороте 1762 года. Позицию большинства из них сформулировал составитель вышедшего в 1911 году сборника воспоминаний участников и свидетелей восшествия Екатерины II на престол Г. Балицкий: «Насколько Рюльер был осведомлен о настоящем положении вещей, связанных с событием 1762 года, нам ясно показывают записки самой Екатерины и другие исторические свидетельства и документы... Оказывается, Рюльер располагал довольно точными сведениями, несмотря на свое положение секретаря посольства». Нельзя не заметить ряд совпадений в описываемой Кайяром и Рюльером сцене убийства Петра III, и, прежде всего, свидетельства обоих авторов о попытке отравления, о последующем удушении с помощью салфетки (или полотенца). Эта общая схема повторяется и в сочинениях других французских авторов - Ж. Костера и Ж.-Ш. Лаво. Но если у Рюльера яд приносят Орлов и Теплов, то у Кастера и Лаво - присланный медик. Согласно Рюльеру, преступление осуществляют Орлов, Теплов, Потемкин и Барятинский, причем Алексей Григорьевич «...обоими коленями давил ему [Петру. - Л. X.] грудь и запер дыхание». Кастера бесславную роль убийц приписывает Орлову, Теплову и Крузе. Алексей Орлов фигурирует во всех версиях как главное действующее лицо. Принципиальная разница в показаниях Рюльера и других французских авторов, с одной стороны, а Кайара - с другой, заключается именно в оценке роли Орлова. Согласно свидетельству Кайяра, активные действия предпринял Барятинский с «сообщником», а сам Орлов удовольствовался ролью пассивного наблюдателя, ожидавшего развязки. Кроме того, в повествовании Рюльера описывается бурная сцена, в ходе которой несчастная жертва отчаянно защищала свою жизнь. В изложении Кайяра сам момент убийства выглядит как хладнокровно, а потому особенно жестоко осуществленный акт.
 Пётр и Екатерина: совместный портрет работы Г. К. Гроота |
На основании одной из них, изложенной в сочинении секретаря датского посольства Андреаса Шумахера, в литературе последних лет строится гипотеза о непричастности к убийству Екатерины II, а, следовательно, и верного исполнителя ее замыслов. Фигура А.Г. Орлова остается в тени, и его роль оценивается как роль командира ропшинского отряда, скрывшего преступление, но не причастного к замыслам и действиям заговорщиков. Сторонники этой гипотезы высказывают сомнения в достоверности информации, которой располагал Рюльер, и в подлинности последнего письма Орлова.
Трактовка сцены цареубийства, содержащаяся в донесении А.-Б. Кайара, за исключением некоторых нюансов, возвращает нас к традиционной точке зрения, господствовавшей в исторической литературе с момента выхода в свет труда В. Бильбасова. Следует отметить, что воспоминания французского дипломата о давней трагедии были вызваны восшествием на престол Павла I и его первыми шагами в качестве монарха. Неизбежно возникает вопрос, насколько версия событий, изложенная Кайаром, совпадала с представлениями сына Екатерины II и русского общества того времени об обстоятельствах цареубийства в Ропше?
Как известно, во время церемонии перезахоронения останков Петра III 2 декабря 1796 года, по приказанию государя, Алексей Орлов нес большую императорскую корону, а Федор Барятинский и Петр Пассек - концы покрова, на котором она лежала. Н.И. Греч в своих воспоминаниях отметил, что эти участники процессии занимали места, подобающие первым лицам империи. Таким образом Павел не только совершил акт символического возмездия, но и публично продемонстрировал, кого именно он считал убийцами своего отца.
Если даже верна догадка современного исследователя о том, что последнее письмо Орлова является искусной фальсификацией Ф.В. Ростопчина, обращает на себя внимание то обстоятельство, что автор письма был осведомлен об особой роли в произошедшем Федора Барятинского. На гравюре с картины Н. Анселина, представляющей встречу Петра Великого и Петра III в Елисейских полях, в левой части изображен ад с присутствующими в нем фигурами Орлова, Барятинского и Пассека. Этот своего рода художественный документ воплотил в себе прочно вошедшие в историческое сознание русского общества представления о главных виновниках цареубийства 1762 г.
Новое свидетельство об обстоятельствах убийства Петра III не вносит каких-либо принципиальных изменений в эти представления. И если даже прав А.-Б. Кайар, утверждая, будто Орлов не запятнал свои руки кровью в буквальном смысле этого слова, данное свидетельство не исключает деятельного участия Алексея Григорьевича в убийстве Петра III. Но мы надеемся, что, оказавшись в поле зрения российских исследователей, этот документ даст дополнительный материал для дальнейших размышлений об одной из самых колоритных фигур в истории России - Алексее Орлове, а также одном из самых значительных и вместе с тем трудно поддающихся реконструкции исторических событий - цареубийстве 1762 года.
В 1762 году в России произошел очередной дворцовый переворот, на которые был так богат XVIII век. За 37 лет после смерти Петра Великого до воцарения Екатерины II трон занимали шесть монархов. Все они пришли к власти после дворцовых интриг или переворотов, а двое из них - Иван Антонович (Иван VI) и Петр III были свергнуты и убиты..
Мало кто из российских самодержцев заслужил в историографии столько негативных и нелепых оценок - от «самодура» и «холуя Фридриха II» до «ненавистника всего русского» - как Петр III. Отечественные историки в своих трудах не удостоили его ни одной похвалы. Авторитетный профессор Василий Ключевский писал: «Развитие его остановилось раньше роста, в лета мужества он оставался таким же, чем был в детстве, вырос, не созрев».
В курсах русской истории сложилась парадоксальная вещь, реформы Петра III - Манифест о вольности дворянства и ликвидацию зловещей Тайной канцелярии, занимавшейся политическим сыском - все называли прогрессивными и своевременными, а их автора - слабоумным и недалеким. В народной же памяти он остался жертвой своей царственной жены — Екатерины Великой, а его именем назвался самый грозный бунтовщик, нагонявший страх на дом Романовых - Емельян Пугачев.
Родственник трех монархов
До принятия православия в России имя Петра III звучало как Карл Петр Ульрих. Волею судьбы он был наследником сразу трех монарших домов: шведского, русского и голштинского. Его мать, старшая дочь Петра I цесаревна Анна Петровна, умерла через три месяца после рождения сына, и мальчик до 11 лет воспитывался отцом, герцогом голштейн-готторпским Карлом-Фридрихом.
Отец воспитывал сына по-военному, на прусский лад и любовь к военной инженерии осталась у юноши на всю жизнь. Первое время мальчика готовили к шведскому престолу, но в 1741 году к власти в России пришла Елизавета Петровна, у которой своих детей не было, и в качестве будущего наследника русского престола она выбрала племянника.
После переезда в Россию и принятия православной веры его нарекли Петром Федоровичем, а чтобы подчеркнуть преемственность власти на престоле в его официальный титул включили слова: «Внук Петра Великого».
Пётр Фёдорович в бытность Великим князем. Портрет работы Г. Х. Гроота Фото: Commons.wikimedia.org
Наследник Елизаветы Петровны
В 1742 году в дни торжественной коронации Елизавета Петровна объявила его своим наследником. Вскоре нашлась и невеста - дочь обедневшего немецкого князя - София-Фридерика-Августа Ангальт-Цербстская. Брак состоялся 21 августа 1745 году. Жениху было 17 лет, а невесте - 16. Молодым во владение были пожалованы дворцы в Ораниенбауме под Петербургом и Люберцы под Москвой. Но их семейная жизнь не заладилась с первых же дней. Вскоре у обоих появились увлечения на стороне. И даже то, что первое время оба находились в России в одинаковом положении, на чужбине, вынужденные менять язык (Екатерина и Петр так и не смогли избавиться от сильного немецкого акцента) и религию, привыкать к порядкам русского двора - все это их не сблизило.
Супруга Петра Федоровича, получившая при крещении имя Екатерины Алексеевны, охотнее учила русский, много занималась самообразованием, и, что самое ценное - она воспринимала свой переезд в Россию как невероятную фортуну, уникальный шанс, упускать который была не намерена. Природная хитрость, смекалка, тонкая интуиция и целеустремленность помогли ей обретать союзников, привлекать симпатии людей гораздо чаще, чем это удавалось супругу.
Короткое царствование
Пётр и Екатерина: совместный портрет работы Г. К. Гроота Фото: Commons.wikimedia.org
В 1762 году Елизавета умирает и на престол вступил Петр III Фёдорович. Своего царствования Петр Федорович дожидался почти 20 лет, а продержался на нем всего 186 дней.
Сразу же после восшествия он развил кипучую законодательную деятельность. За его короткое царствование было принято почти 200 законодательных актов!
Он помиловал многих преступников и политических ссыльных (среди них Миниха и Бирона), упразднил Тайную канцелярию, действовавшую со времен Петра I и занимавшуюся тайным сыском и пытками, объявил прощение раскаявшимся крестьянам, которые ранее оказывали неповиновение своим помещикам, запретил преследование раскольников. При нем был создан Государственный банк, поощрявший торгово-промышленную деятельность. А в марте 1762 году издал указ, который, по идее, должен был привлечь на его сторону дворянское сословие в России - отменил обязательную воинскую службу для дворян.
В реформах он пытался подражать своему великому деду - Петру Алексеевичу. Сегодня историки отмечают, что во многом, реформы Петра III стали фундаментом будущих преобразований Екатерины Второй. Но именно супруга и стала первым источником для нелестной характеристики личности российского императора Петра III. В её записках, и в мемуарах её ближайшей подруги княгини Екатерины Дашковой Петр Федорович впервые предстает как глупый и взбалмошный прусак, ненавидевший Россию.
Заговор
Несмотря на активное законотворчество, гораздо больше, чем законы, императора интересовала война. И здесь для него идеалом была прусская армия.
После воцарения Петр ввел в русской армии прусский мундир, строжайшую дисциплину и ежедневные тренировки по прусскому образцу. К тому же, в апреле 1762 года он заключил с Пруссией невыгодный Петербургский мирный договор, по которому Россия выходила из Семилетней войны и добровольно отдавала Пруссии территорию, занятую русскими войсками, включая Восточную Пруссию. Но русскую гвардию возмущали не только непривычные прусские порядки, но и неуважительное отношение к офицерам самого императора, который не скрывал своего намерения расформировать гвардейские полки, считая их главными виновниками всех заговоров. И в этом император Петр был прав.
Портрет Петра III работы художника А. П. Антропова, 1762 Фото: Commons.wikimedia.org
Скорее всего, заговор против Петра Федоровича начал складываться еще задолго до смерти Елизаветы Петровны. Неприязненные отношения между супругами уже не были не для кого тайной. Пётр III открыто заявлял, что собирается развестись с супругой, чтобы жениться на своей фаворитке Елизавете Воронцовой.
Накануне Петрова дня 28 июня Петр III отправился Петергоф для участия в больших празднествах, в резиденции его не встретила Екатерина Алексеевна, главный организатор этого торжества. Императору доложили о ее побеге ранним утром в Петербург с гвардейским офицером Алексеем Орловым. Стало ясно, что события приняли критический оборот, и подозрения в измене подтвердились.
В Петербурге Екатерине присягнули главные правительственные учреждения - Сенат и Синод. Гвардия также поддержала Екатерину. В этот же день Петр III, так и не решившийся ни на какие ответные действия, подписывает отречение от российского престола. Его арестовали и отправили в Ропшу, где через несколько дней он погиб. Обстоятельства его смерти до сих пор остаются до конца неясными.
По официальной версии, причиной смерти был приступ «геморроидических колик». Эту версию подвергали сомнению еще при жизни Екатерины, предполагая, что императора просто задушили. Некоторые ученые считают, что смерть наступила в результате обширного инфаркта. Не вызывает сомнения лишь то, что живым император Петр III был не нужен ни гвардии, ни Екатерине Алексеевне, его супруге. По словам современников Екатерины, известие о смерти супруга повергло ее в шок. Несмотря на стальной характер, она оставалась обычным человеком и опасалась возмездия. Но народ, гвардия и потомство простили ей это преступление. В истории она осталась, прежде всего, как выдающийся государственный деятель, в отличие от своего несчастного мужа. Ведь историю, как известно, пишут победители.
